Идолы откровения
Dec. 18th, 2011 11:42 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
yuritikhonravovЕдинобожие требует не подчиняться никому и ничему, кроме Единственного. Любое подобное подчинение есть идолопоклонство (тагут), то есть вверение себя недостойным.
Это не значит, что человек не должен прислушиваться к своему разуму. Без разума невозможно было бы осмыслить никакого откровения, нельзя было бы сделать никаких выводов и следовать каким бы то ни было правилам. Потерявший связь с разумом не может следовать и единобожию. Разум дарован человеку как средство ориентировки и различения (фуркан), в том числе и прежде всего в отношении всевозможных требований, непрерывно предъявляемых ему миром. Некоторые из этих требований, самые опасные, маскируются под откровения Единственного. Шайтан только того и ждёт, чтобы ему оказали почести и покорились, как Единственному.
Поверяя все требования своим разумом, истинный монотеист следует только тем из них, которые сформулированы или хотя бы могут быть сформулированы в виде осмысленных правил. В идеале все законы и даже военные приказы должны быть лишены повелительного наклонения: вместо безусловного "делай то-то" обусловленное "чтобы достичь того-то, надо сделать то-то". Даже на поле боя, где почти нет времени на осмысление, существуют команды типа "сзади!", "воздух!", "газы!" и т.п., предполагающие, что солдат сам поймёт или просто вспомнит, что ему надо делать в таких условиях. Гораздо легче было бы сделать ревизию гражданских законов на этот счёт. Такая ревизия очистила бы систему регламентирующих нашу жизнь норм от множества иррациональностей, восходящих в конечном итоге к сатанинскому безумию и плодящих его.
Пока же данная ревизия не произведена, единобожие постоянно чревато революцией.Если приказы властей сформулированы в виде безусловного повелительного требования, но фактически совпадают с осмысленным правилом, с безличным требованием метода достижения той или иной благой цели и поэтому могут быть переформулированы в такое условие, речь идёт лишь о критике формы. Здесь единобожие отрицает лишь повелительный стиль, но позволяет подчиниться фактическому содержанию. Стиль тоже важен, ибо он имеет свои причины и последствия, но это ещё не так фатально. Однако если такое переосмысление невозможно, если требование властей никак не связано с достижением понятных целей, подчинение ему есть идолопоклонство, даже когда речь не идёт о прямом противоречии с единобожием, к каковому относилось бы принуждение обожествить правителя, принести жертву родовому богу или отказаться от своей веры. Во всех подобных случаях истинный монотеист не подчинится. Такое неповиновение и есть первый шаг революции, последний шаг которой есть полное исключение неосмысленных повелительных норм из законодательной, судебной и административной практики.
Истинный монотеист подчиняется только тому, смысл чего он понимает. Для него нет и не может быть безусловных приказов. Возвращаясь к вопросу о псевдооткровениях, следует отметить, что и тут имеет смысл применять Божественный дар разума. Как отличить подлинное откровение от ложного? Первое, что приходит в голову, по авторству. Но вопрос авторства зачастую настолько запутан, что даже учёному человеку трудно в нём разобраться. Историки сделали всё, чтобы история покрылась непроглядным мраком, им нельзя верить. Другой критерий, более ясный, сам принцип единобожия. Если то или иное "откровение" как-либо противоречит этому принципу, оно не может исходить от Единственного. Принцип единственности Единственного как достойного поклонения и послушания есть самое сердце истинно Божественного откровения. Он дан нам как главное мерило, чтобы в совокупности с разумом отличать ложь от истины. Таким образом, Единственный дал нам общий принцип, в свете которого мы можем осмыслять все частные требования.
Единственный требует от нас, чтобы мы были свободны. Он не относится к нам, как к марионеткам. Поэтому даже Он, Единственный, Кто имеет на это право, не даёт нам бессмысленных приказов. Он даёт нам общие правила, которые мы можем осмысленно применять в своей жизни. В этом есть и воспитание, приучающее нас к свободе, и ключ к различению откровений и "откровений". У заблудших, отступивших от единобожия, в составе Откровения каким-то образом обнаруживаются нормы, смысл которых вообще непонятен, хотя само Откровение определило себя как предельно ясное, либо сведён к какой-то единичной ситуации, случившейся во время ниспослания тех или иных откровений (аятов). Вооружившись принципом единобожия, мы можем очистить Откровение от подобных наслоений.
Это не значит, что человек не должен прислушиваться к своему разуму. Без разума невозможно было бы осмыслить никакого откровения, нельзя было бы сделать никаких выводов и следовать каким бы то ни было правилам. Потерявший связь с разумом не может следовать и единобожию. Разум дарован человеку как средство ориентировки и различения (фуркан), в том числе и прежде всего в отношении всевозможных требований, непрерывно предъявляемых ему миром. Некоторые из этих требований, самые опасные, маскируются под откровения Единственного. Шайтан только того и ждёт, чтобы ему оказали почести и покорились, как Единственному.
Поверяя все требования своим разумом, истинный монотеист следует только тем из них, которые сформулированы или хотя бы могут быть сформулированы в виде осмысленных правил. В идеале все законы и даже военные приказы должны быть лишены повелительного наклонения: вместо безусловного "делай то-то" обусловленное "чтобы достичь того-то, надо сделать то-то". Даже на поле боя, где почти нет времени на осмысление, существуют команды типа "сзади!", "воздух!", "газы!" и т.п., предполагающие, что солдат сам поймёт или просто вспомнит, что ему надо делать в таких условиях. Гораздо легче было бы сделать ревизию гражданских законов на этот счёт. Такая ревизия очистила бы систему регламентирующих нашу жизнь норм от множества иррациональностей, восходящих в конечном итоге к сатанинскому безумию и плодящих его.
Пока же данная ревизия не произведена, единобожие постоянно чревато революцией.Если приказы властей сформулированы в виде безусловного повелительного требования, но фактически совпадают с осмысленным правилом, с безличным требованием метода достижения той или иной благой цели и поэтому могут быть переформулированы в такое условие, речь идёт лишь о критике формы. Здесь единобожие отрицает лишь повелительный стиль, но позволяет подчиниться фактическому содержанию. Стиль тоже важен, ибо он имеет свои причины и последствия, но это ещё не так фатально. Однако если такое переосмысление невозможно, если требование властей никак не связано с достижением понятных целей, подчинение ему есть идолопоклонство, даже когда речь не идёт о прямом противоречии с единобожием, к каковому относилось бы принуждение обожествить правителя, принести жертву родовому богу или отказаться от своей веры. Во всех подобных случаях истинный монотеист не подчинится. Такое неповиновение и есть первый шаг революции, последний шаг которой есть полное исключение неосмысленных повелительных норм из законодательной, судебной и административной практики.
Истинный монотеист подчиняется только тому, смысл чего он понимает. Для него нет и не может быть безусловных приказов. Возвращаясь к вопросу о псевдооткровениях, следует отметить, что и тут имеет смысл применять Божественный дар разума. Как отличить подлинное откровение от ложного? Первое, что приходит в голову, по авторству. Но вопрос авторства зачастую настолько запутан, что даже учёному человеку трудно в нём разобраться. Историки сделали всё, чтобы история покрылась непроглядным мраком, им нельзя верить. Другой критерий, более ясный, сам принцип единобожия. Если то или иное "откровение" как-либо противоречит этому принципу, оно не может исходить от Единственного. Принцип единственности Единственного как достойного поклонения и послушания есть самое сердце истинно Божественного откровения. Он дан нам как главное мерило, чтобы в совокупности с разумом отличать ложь от истины. Таким образом, Единственный дал нам общий принцип, в свете которого мы можем осмыслять все частные требования.
Единственный требует от нас, чтобы мы были свободны. Он не относится к нам, как к марионеткам. Поэтому даже Он, Единственный, Кто имеет на это право, не даёт нам бессмысленных приказов. Он даёт нам общие правила, которые мы можем осмысленно применять в своей жизни. В этом есть и воспитание, приучающее нас к свободе, и ключ к различению откровений и "откровений". У заблудших, отступивших от единобожия, в составе Откровения каким-то образом обнаруживаются нормы, смысл которых вообще непонятен, хотя само Откровение определило себя как предельно ясное, либо сведён к какой-то единичной ситуации, случившейся во время ниспослания тех или иных откровений (аятов). Вооружившись принципом единобожия, мы можем очистить Откровение от подобных наслоений.
