Юрий Тихонравов

Происходящее вокруг смерти Манделы отвратительно (независимо от оценки его 95-летней жизни). Истерика идолопоклонства. "Кто не оплакивает Манделу как мы, с плясками и бубнами, тот враг. Мы заставим вас поклоняться нашему герою". Традиционные местные пляски и бубны, каких тоже больше чем достаточно, блекнут в сравнении с тем, что творится среди вещателей. Хотя люди уже чуть ли не мрут в очередях к телу. И хотя на похоронах, где будет и Обама, намечены жертвоприношения. Какие там Ленин и Ким Ир Сен. Оккультизм западных правителей и африканское язычество удачно дополнили и оттенили друг друга.

Оригинал взят в complementarism от 5 июля, 2012

Единобожие требует не подчиняться никому и ничему, кроме Единственного. Любое подобное подчинение есть идолопоклонство (тагут), то есть вверение себя недостойным.

Это не значит, что человек не должен прислушиваться к своему разуму. Без разума невозможно было бы осмыслить никакого откровения, нельзя было бы сделать никаких выводов и следовать каким бы то ни было правилам. Потерявший связь с разумом не может следовать и единобожию. Разум дарован человеку как средство ориентировки и различения (фуркан), в том числе и прежде всего в отношении всевозможных требований, непрерывно предъявляемых ему миром. Некоторые из этих требований, самые опасные, маскируются под откровения Единственного. Шайтан только того и ждёт, чтобы ему оказали почести и покорились, как Единственному.

Поверяя все требования своим разумом, истинный монотеист следует только тем из них, которые сформулированы или хотя бы могут быть сформулированы в виде осмысленных правил. В идеале все законы и даже военные приказы должны быть лишены повелительного наклонения: вместо безусловного "делай то-то" обусловленное "чтобы достичь того-то, надо сделать то-то". Даже на поле боя, где почти нет времени на осмысление, существуют команды типа "сзади!", "воздух!", "газы!" и т.п., предполагающие, что солдат сам поймёт или просто вспомнит, что ему надо делать в таких условиях. Гораздо легче было бы сделать ревизию гражданских законов на этот счёт. Такая ревизия очистила бы систему регламентирующих нашу жизнь норм от множества иррациональностей, восходящих в конечном итоге к сатанинскому безумию и плодящих его.

Пока же данная ревизия не произведена, единобожие постоянно чревато революцией.( Углубиться )

Я долго думал над тем, каким словом обозначить то главное, что даёт человеку ислам, искусством чего он является. Легче всего, конечно, сказать, что ислам даёт человеку ислам и является искусством ислама, то есть предания себя. Однако сразу видна незаконченность выражения - предания себя чему? И если сказать, что ислам есть искусство предания себя Богу, это нарушит принцип, согласно которому та или иная метафизика открывается лишь в свете определённой задачи, а не наоборот.

Сущность ислама, несомненно, есть единобожие, то есть отказ всерьёз считаться с кем-либо и чем-либо, помимо трансцендентного всему Творца всего. Это даёт силу не пресмыкаться перед силами мира сего, не нарушать священных норм им в угоду. Как выразить это одним словом? Непресмыкание? Непоклонение, основанное на правильном поклонении? Непреклонность? Несгибаемость? Стойкость?

Я решил поверить теоретические вычисления эмпирическим исследованием и заглянул в первоисточники ислама. ( Углубиться )

Есть такой фильм 1978 года - The Boys from Brazil. В нём еврейские террористы, занимающиеся отысканием и ликвидацией нацистов (ничего не напоминает? только это уже сильно после войны), сталкиваются с тайной организацией, возглавляет которую доктор Менгеле.

Сей эскулап вообще является излюбленным персонажем кинематографа, его образ фигурирует в дюжине художественных фильмов. А в 1999 году немцы даже сняли картину Nichts als die Wahrheit ("Ничего, кроме правды"; у нас известна как "Высший суд"), в которой он был фактически оправдан. Мотивы оправдания: оказывается, медицина в те времена вообще была жестокой, и Менгеле просто действовал обычными для неё методами. Вот тебе и немецкое покаяние. Но это в сторону.

Странность тайной организации состоит в том, что она устраивает гибель людей в разных концах планеты, и люди эти на первый взгляд ничем друг с другом не связаны и никакой политической ценности не представляют. Однако на второй взгляд оказывается, что всё это мелкие чиновники, умертвляемые как раз в том возрасте, в каком умер отец юного Адольфа Шикльгрубера, тоже чиновник. И у всех у них как раз есть мальчики того же возраста, в каком был тогда Гитлер. И, самое загадочное, скоро выясняется, что все они не только имеют сходные увлечения (рисование, дизайн, фотография и т.п.), но и вообще похожи друг на друга как близнецы. Кроме того, у них у всех, разумеется, неприятный характер.

Умудрённый читатель уже догадался наверное, что речь идёт о генетическом эксперименте.( Углубиться )

Никак не могу успокоиться по этому поводу. Ведь, по сути, это был первый в истории человечества шанс установить мировое господство.
( Углубиться )

Недавно обнаружил, что все мои мысли об альтернативе кальвинисткому проекту - о "мягком сектантстве", о суфийском христианстве, о привлечении всех возможных средств к воспроизводству религиозного опыта и даже, в какой-то мере, о комплементаризме - уже были реализованы. Это был очень серьёзный проект, он продержался более шестисот лет и дал прикурить очень многим. Но всё равно кальвинизму проиграл. Проект этот назывался( Углубиться )

Этот очерк можно было бы озаглавить "Цинизм религиеведа". За эйфорией первого вечера в Иерусалиме наступило безжалостно солнечное утро академической трезвости. Теперь-то уж я знал, что когда я спускаюсь с Масличной горы и вступаю через Львиные ворота на Via Dolorosa, по левую руку от меня располагается Храмовая гора.

Но попасть туда не так-то просто. Все переулочки охраняются вооружёнными до зубов нарядами полиции, не пропускающей туристов. Надо обойти вокруг, чтобы добраться до места свободного посещения. Таковым местом является Стена плача.




( Углубиться )

Оказывается, есть и такое.( Углубиться )