Юрий Тихонравов

Свежеобустроенная утопическая Вселенная. Любое желание может быть удовлетворено. Бесконечное разнообразие разумных существ и возможных условий их существования. Доступны сколь угодно сильные ощущения. Совершенствование интеллекта. Поскольку настоящих трудностей нет, сообщество разумных существо погружено в игровую реальность.

Используется всё это ради тех же желаний, которые не могли быть утолены ранее. Теперь-то их можно исполнить в любой форме. Но, самой собой, полного счастья это не приносит. Вроде бы ничего трагичного: как и в прошлом, каждый ищет его по-своему, благо возможности бесконечны.

Но в том и загвоздка. Раньше отсутствие счастья можно было оправдать внешними препятствиями, которые ещё надо преодолеть. Теперь таких оправданий нет. И быстро понимаешь, что эти препятствия какие-то другие. И что делать с этим, совершенно непонятно. Некоторых это повергает в отчаяние и омрачает им всю утопию. Зреет и расползается тоска.

Некоторые одарённые сверхмощным разумом живые существа приходят к выводу, что счастье в принципе невозможно и что единственный путь из юдоли страданий - это полное небытие. Из разочаровавшихся в утопии образуется тайный орден разрушения. Их цель - тотальное уничтожение. Так, чтобы ничего ни в каком виде не осталось и ничто никогда не могло возродиться. Для этого они разрабатывают “машину судного дня” (новое издание) - устройство, которое может изменить “тонкую настройку Вселенной” таким образом, что жизнь будет более невозможна никогда и ни в какой форме. Некоторые из заговорщиков модифицируют себя для защиты проекта, превращаясь в настоящих монстров, замаскированных прежней внешностью.

Где-то на уже довольно продвинутой стадии заговор раскрыт. У остального человечества (назовём его так) появляется настоящая трудность. Как спасти утопическую Вселенную от ордена разрушителей. Заговор пустил метастазы повсюду. Невозможно предугадать, кто вдруг окажется его сторонником. Самые, казалось бы, светлые и продвинутые утопийцы, которые были примером для других, вдруг оборачиваются фанатичными сторонниками небытия и чудовищами-оборотнями, настоящими машинами истребления.

В какой-то момент становится понятно, что их не победить. Их слишком много, они всюду, они прекрасно организованы, подготовлены и оснащены. Не изнеженным и расслабленным утопийцам с ними бороться. Тем более что те сами не уверены, что правы. Некоторые увидели единственный путь к счастью в самоотуплении и добровольно снизили собственный интеллект. Спасти прекрасную Вселенную может только чудо.

Несколько веков образованный класс России спорит сам с собой о том, как переделать русского человека. Зачем это надо? Затем что рядом с Россией непрерывно кто-то производит новое оружие с целью истребления или порабощения всех соседей. Новый человек, воспитанный новой программой (см. первое производство), обеспечивает внедрение всё новых военных технологий, а люди вокруг пытаются за ним угнаться, чтобы не стать его жертвами. Без нового человека, имеющегося под рукой в достаточных количествах, систему производства и эксплуатации новых технологий невозможно поддерживать и развивать.

Разные мировоззрения по-разному мобилизуют людей на те или иные виды деятельности. Многие системы страдают слабостью и/или необязательностью своих требований, что является причиной слабости и отсталости соответствующих обществ и государств. Но есть стандартные способы усилить мобилизационный эффект, выжимающие из мировоззренческих систем максимум. Например, можно представить, что наступила некая чрезвычайная ситуация, лучше всего война в метафизическом масштабе. Все требования теперь усиливаются, выполнять их надо неотступно. Или можно представить, что наступили последние времена. Скоро будет подведён последний итог всем действиям, надо быть готовым. Оптимальный вариант, конечно, соединение того и другого - последняя битва. Это предельный усилитель, который действует в отношении любого мировоззрения. Даже гедонизм можно сделать военно-апокалиптическим: скоро мир захватят мрачные аскеты и жизнь навеки превратится в мрачный Сизифов труд, поэтому некогда увиливать - надо показать образец веселья. Дать, так сказать, последний бой.

Подобные способы, однако, имеют и оборотную сторону: они недолговечны. Война и последние времена заведомо неестественные и временные состояния. Сознание жизни как войны или жизни как идущей к скорой гибели даёт кратковременную вспышку, но быстро выдыхается. К тому же, вызываемое таким сознанием напряжение легко выходит за допустимые пределы, люди не выдерживают и начинают действовать иррационально. Поэтому предпочтительнее способ чуть более умеренный, зато и более стабильный - соревнование.

Америка родилась из соревнования протестантских сект. Они тягались друг с другом на предмет того, кто честнее, прежде всего кто честнее работает. Со временем американское сектантство вышло за пределы христианства, а соревнование вышло за пределы Америки. Соревнование заразительно, теперь оно так или иначе затрагивает всех.