И дня не проходит без новостей о самых мрачных преступлениях громадных корпораций. И это только вершина айсберга. Вообще само существование корпораций, которые устроены так, что не могут не совершать всевозможных злодейств, является лучшим аргументом против коллективной собственности в любой её форме.
Одного этого достаточно, чтобы понять, что корпорации должны быть распущены, а их собственность преобразована в заёмную с понятными персональными собственниками.
При этом посмотрите на корпорации и умножьте это как минимум на 10, чтобы представить, как обстоят дела в любом владеющем существенной собственностью государстве. И сделайте соответсвующие выводы. Корпоративные клерки и государственные чиновники договариваются друг с другом легче легкого, так как это люди одной социальной природы.
Это же касается и любой формы социализма. Ленин не зря писал, что “социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа” (“Грозящая катастрофа и как с ней бороться”, 1917). То есть разница между корпорацией и социалистическим государством чисто субъективная. Кто оценивает и контролирует эту обращённость на пользу всего народа? Совершенно верно, это посредники несуществующей “воли народа” и по совместительству знатоки его “объективных потребностей”. Мы уже видели, как они могут поменять своё понимание пользы всего народа. Как угодно и когда угодно.
Одного этого достаточно, чтобы понять, что корпорации должны быть распущены, а их собственность преобразована в заёмную с понятными персональными собственниками.
При этом посмотрите на корпорации и умножьте это как минимум на 10, чтобы представить, как обстоят дела в любом владеющем существенной собственностью государстве. И сделайте соответсвующие выводы. Корпоративные клерки и государственные чиновники договариваются друг с другом легче легкого, так как это люди одной социальной природы.
Это же касается и любой формы социализма. Ленин не зря писал, что “социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа” (“Грозящая катастрофа и как с ней бороться”, 1917). То есть разница между корпорацией и социалистическим государством чисто субъективная. Кто оценивает и контролирует эту обращённость на пользу всего народа? Совершенно верно, это посредники несуществующей “воли народа” и по совместительству знатоки его “объективных потребностей”. Мы уже видели, как они могут поменять своё понимание пользы всего народа. Как угодно и когда угодно.

Как вообще возникли корпорации и прикрывающие их юридические лица? Зачем были нужны эти заведомые фикции?