Панпсихическое

[yuritikhonravov]

(Из зтм.)

Отличие живого от неживого в том, что живому не всё равно, ему что-то нужно. Поэтому живое что-то делает, оно борется за то или иное предпочтительное состояние. Камню всё равно, раздробите вы его или сложите с другими камнями, а инфузории уже нет, она будет стремиться к чему-то, и это стремление будет заметно в её действиях, то есть в изменениях, которые исходят от неё самой, начаты ею.

Между тем, хотя камень сам не действует, он всё равно сопротивляется, пусть и пассивно. Нам приходится прикладывать труд, чтобы раздробить его или сложить с другими камнями. Почему неживая материя сопротивляется? Значит ли это, что она в некотором смысле тоже живая? Почему она не совершенно гибкая и поддающаяся, так чтобы всё было возможно - разве ей не всё равно, какой быть?

(Зтм.)

Многие физики и ещё больше околофизики яростные, воинствующие материалисты. Они настолько увлечены физикой или околофизикой, что на всё пытаются смотреть “физически”, то есть как на вещи, которыми в принципе можно управлять с предельной точностью. Некоторыми вещами управлять очень сложно, но в том и состоит весь азарт поиска тайных физических ключей. Отстаивая свой физический взгляд на мир, эти люди отчаянно борются со всеми прочими взглядами как с тёмными суевериями, мешающими покорению природы, то есть власти над вещами. Борьба эта выражается в том числе в подборе названий для новых открытий и часто оборачивается поучительными курьёзами. Например, Марри Гелл-Манн назвал открытые им “кирпичики мироздания” кварками, полагая, что это ничего не значащее звукоподражание, и дабы избежать каких-либо идеологических ассоциаций, особенно креационистских. Однако оказалось, что это quark пришло из венского диалекта немецкого языка, а туда попало из западнославянского, где оно было twarg, то есть творог - от “творить”. Ирония вышла в том, что, пытаясь избежать креационистских ассоциаций, физик прямо назвал кирпичики мироздания кирпичиками творения.

(Зтм.)

Нечто сходное случилось с бозоном Хиггса. Нынче он известен как “Божья частица” или “богочастица” (God particle). Леон Ледерман сначала хотел назвать её проклятой частицей (goddamn particle), из-за того, видимо, что её при всей её важности всё никак не поймать, но что-то там не понравилось издателю, и вот пожалуйста. Многие физики вне себя от возмущения, однако прозвище прижилось.

Так вот, именно бозон Хиггса отвечает за то, что материи, хоть и пассивно, не всё равно. На квантовом уровне материя не принимает никакой прочной формы, частицы ведут себя как угодно, они могут быть в нескольких местах одновременно и проч., в общем всё возможно. Абсолютная гибкость. Та твёрдая реальность, которую мы знаем и которая сопротивляется нашим воздействиям, существует именно благодаря бозону Хиггса. Механизм Хиггса утяжеляет все прочие вольные частицы, буквально придаёт им массу, делает их инертными. Иными словами, это механизм возникновения первичного пассивного “не всё равно”, некоей пражизни.

Теперь давайте спросим себя, случайно ли этот бозон обрёл имя, связанное с Формой всех форм.